Барьер преодолели звуковой,

а как преодолеть языковой,

чтоб,

оказав поэзии услугу,

сумел в свободный ринуться полет

Иноязычный стих, природный слуху

Тех, для кого был сделан перевод?

Яков Козловский

Пожалуй, прошла та временнáя полоса, когда мы не придавали серьезного значения явлению «языковой барьер». Большинство из нас учились в русских школах, соответственно, книги, кинофильмы, песни – всё звучало понятно, «как дыхание». И те, кто свободно читал по-казахски, а возможно и на другом языке воспринимался большинством из нас человеком редкостной одаренности. …Уж очень ему повезло от природы!

Сегодня всё чаще звучат рассказы о людях неказахской национальности, для которых государственный язык стал не просто и не только трамплином к самореализации в профессии. Вызывает уважение уровень владения вторым для них языком: они чувствуют его богатство, пластичность в выражении мысли, эмоциональную силу его красок. Они проникли в его суть и смысл. Они его полюбили. Иначе как можно объяснить не просто функциональную пользу от его использования, но и глубокое уважение со стороны окружения этих людей. Вряд ли это возможно без любви к родине, языку. И не сомневаюсь, кирпичиками в этом обжитом языковом здании было знакомство и постепенное узнавание устного, бытового и профессионального литературного творчества. И если оно захватывало, увлекало, как улицы незнакомого города, если не отпускало и после прочтения пока еще на родном мне, читателю языке, значит, узнать прочитанное произведение в подлиннике.

Каюсь, мой казахский язык остается на уровне приветствий и торговых вывесок, как и мой английский не шагнул дальше средних классов средней же школы. Не дано, да как говорят, лень раньше меня родилась. Но вот чтение переводной литературы, когда забываешь, что читаешь, наводит на мысль, что, такое произведение, – вероятно, не совсем то, что читают в подлиннике. Думаю, что это удовольствие, а, по отзывам, иногда просто – счастье! Ведь в творчестве всё – диалог. Многоуровневый. Высший уровень такого диалога  – как высший творческий пилотаж, – доверительная беседа автора со зрителем, читателем, а сегодня и со слушателем, не только в напечатанном, но и в аудиослове. И если у такого Слова есть посредник – переводчик, то, как велика, насколько ответственна его ноша, его миссия передать иноязычному читателю, или тем более человеку, владеющему этими двумя и более языками, всю полноту красок, мелодических оттенков произведения, созданного на языке автора. Подлинного произведения искусства, вобравшего в себя часть жизни его создателя!.. Гигантская задача. Ведь «переводчик в прозе - раб», – вспоминается замечательно точное в своей лаконичности определение переводческой миссии, данное  Василием Андреевичем Жуковским. «Не слова нужно переводить, а силу и дух», - вторит ему Иван Бунин.

Так, плененный слогом Мухара Ауэзова, переводчик (а их имена вошли в переводную литературную копилку Казахстана: Л. Соболев, А. Никольская, Т. Нуртазин, Н. Анов, З. Кедрина, А. Ким), работая над романом «Путь Абая», брал на себя колоссальную ответственность за точность стилистических красок этой богатейшей «энциклопедии казахской жизни».

Так же, как очарованный изяществом и глубиной лирики Шекспира, С. Я. Маршак, – а рядом с ним целое созвездие мастеров перевода: В. Бенедиктов, Н. Гербель, К. Случевский и другие – стремился не погрешить против уникальной прозрачности  сонетов гения, пришедших к нам через четыре столетия, не утратив главное – пронзительную чистоту любви. Так же, как погруженные в философичность Гамлета в его классическом монологе «Быть или не быть?» переводчики ненавязчиво предлагают читателю такие разные его версии. (Заглянем в Собрание сочинений Шекспира. Там, в 8 томе можно долго сравнивать четырех разных «Гамлетов», в разных переводческих версиях. Первым стоит перевод Б. Пастернака. А в конце тома мы обнаружим любопытную подборку из 12 вариантов знаменитого монолога в умозрении русских переводчиков ХIХ- XX веков).

Работа над оригиналом, как будто оттеняет личность переводчика. Он даже не соавтор, он обязан точно транслировать читателю сюжет, мысль и стиль автора, его философию. Но когда рядом с именем писателя стоит такое имя как Герольд Бельгер, понимаешь, что личность переводчика – это признание творческого единения.

В прошедшем году много и как-то выпукло говорилось о мастерстве и переводческом такте литераторов, работающих над творчеством Абая. В частности, интересен опыт немецкого переводчика и издателя Леонарда Кошута (Ананьева С. В. Двадцать жемчужин // Казахстанская правда. - 2020. - 10 авг. - С. 4). Показательна выставка рисунков детей из разных стран мира, которых впечатлило творчество великого поэта. Благодаря переводам на разные языки, оно стало близким людям разных материков, разных поколений. (Миленькая Ю. Абай глазами детей // Казахстанская правда. - 2020. - 9 нояб. - С. 5).

А сейчас, в год юбилея Жамбыла нельзя не вспомнить его поэму «Ленинградцы, дети мои!». Сила поэтического послания Джамбула блокадному Ленинграду не ушла «в песок», – пройдя сквозь толщу времени, оно мгновенно разлетелось по всей стране и превратилось в монумент стойкости, мужеству, верности Родине, его узнали в каждом отдаленном селении. Это ли не дань признания переводческого мастерства Марка Тарловского!

Иногда перечитываю любимого Расула Гамзатова и всегда испытываю благодарность вдвойне: Расулу, за то, что он есть в моей жизни, и переводчикам, за то, что он так мне близок (рядом с именем Гамзатова их несколько). Для себя выделяю Н. Гребнева с его переводом на русский язык эпиграммы «Переводчику Лермонтова на аварский язык»: «В котов домашних превратил ты барсов, / И тем позорно будешь знаменит, / Что Лермонтов, к печали всех аварцев, / Тобою, как Мартыновым, убит».

Можно было бы добавить к сказанному продолжение фразы Жуковского: «переводчик в поэзии - соперник». Очевидно, здесь все акценты верны, – не мне судить, я читатель. Но умозрительно – да, я согласна с такой платформой. Поэзия – особая стезя! Думаю, здесь есть место самовыражению мастера перевода, иначе мы называли бы его ремесленником... Красноречивый пример с длинной бородой: когда «Евгения Онегина» перевели с русского на французский, а потом, из шалости (!) снова перевели на русский язык, от «энциклопедии русской жизни» остались только закавыченное название и жанр: «роман в стихах», фамилию автора лучше было бы опустить!

В апреле 2017 года по Указу Первого Президента РК Н. А. Назарбаева была создана рабочая группа «По переходу казахского языка на латинскую графику», включающая внушительную многопрофильную команду специалистов. Проанализировав множество предложенных вариантов алфавита на рассмотрение Правительства, а затем и общественности был представлен один окончательный (?) латинографический вариант. Очевидно, из последующей стратегии будет определена и тактика сложных практических шагов. Различные предложения по воплощению этой программы уже появляются в печати (Балыкова Ж. Переход на латиницу - новый путь развития // Казахстанская правда. - 2019. - 19 авг. - С. 5; Аскаров А. Язык - сила нации // Казахстанская правда. - 2020. - 2 окт. - С. 8; Каба А. С учетом стандартов и международного опыта // Казахстанская правда. - 2021. - 12 фев. - С. 7).

Одна из ведущих задач этой программы в том, как говорят члены этой команды, что новый алфавит и связанная с ним глобальная реформа «должны полностью отвечать исконной природе звуков и законам родного казахского языка». Понятно, что и переводческое мастерство, вероятно, потребует не просто нового подстрочника, а существенно измененной структуры словообразования, помогающей в этом тонком и очень деликатном процессе.

Карпунина Л. С., библиограф отдела информационно-библиографического обеспечения.